22 сентября 2025 года исполняется 125 лет со дня рождения прославленного советского лингвиста и лексикографа, автора, выдержавшего множество переизданий и имеющегося, наверное, в каждой семье «Словаря русского языка», Сергея Ивановича Ожегова.
Почти всем нам он известен исключительно благодаря детищу его жизни, а также работой над «Толковым словарем русской речи» под редакцией Ушакова. Однако, в жизни этого человека было еще много увлекательных научных трудов и интересных жизненных перипетий.
Предлагаем сегодня узнать больше о работе и жизни этого замечательного человека, прочитав подборку десяти интересных фактов о нем.
Ожегов всегда сам отвечал на письма, которые в огромном количестве поступали ему с тех пор, когда он впервые опубликовал свой «Словарь русского языка». Его спрашивали о синонимах к привычным словам, иностранцы – о том, могли бы они учиться русскому языку у него. И всем Ожегов пространно отвечал, объяснял и рассказывал: почему нет слова «счастный», однако, есть «несчастный» и не дублируют ли друг друга слова «несчастный» и «несчастливый», чем можно заменить народное слово «давеча» и т.д. Ожегов любил не только русский язык, но и людей, искренне нашим языком интересующихся.
При составлении «Толкового словаря русского языка» под редакцией Ушакова, Ожегов выступал за то, чтобы в нем присутствовала преемственность духовных традиций и были охвачены все слои населения с их лексическими особенностями. Особенно трудно для советских ученых дался охват в словаре религиозных понятий: в 1930-е закрепление в словаре таких слов как «Бог» и «Библия» могли стать серьезной проблемой для составителей. Однако, составители и редактор отстояли перед советскими властями все исторические особенности и вехи развития русского языка, включая и духовные понятия.
Все знают Ожегова, как автора словаря, однако, мало кому известно, что Сергей Иванович был еще и знатоком русской классической драматургии. Так, к 1940-м годам им и его соавторами готовился к выпуску «Словарь к пьесам А.Н. Островского», который можно назвать энциклопедией русской культуры, путеводителем по быту старинной Москвы. В этот словарь вошли такие слова как «леший», «лучинушка», «побасенка», «погляденье», «разлюбезный», он рассказывал о том, как отмечалась в Замоскворечье Масленица, а также о других культурных традициях русского народа середины XIX века.
По словам сына лингвиста, Сергея Сергеевича Ожегова, отец очень увлекался начавшим набирать популярность футболом, состоял в спортивном обществе, всегда поддерживал себя в хорошей форме.
Вместе со своим коллегой, Александром Александровичем Реформатским, исследователем фольклора, Ожегов составлял «картотеку русской ненормативной лексики» – не просто собрание нецензурных выражений, но художественно оформленное и научно обоснованное исследование языкового обихода населения.
Ожегов, вслед за своим учителем Дмитрием Николаевичем Ушаковым, очень серьезно относился к стилистике русской речи и грамотному произношению, фонетике и акцентологии. По вопросам правильного произношения слов он даже консультировал дикторов на радио и театральных работников.
В структуре Академии наук СССР Ожегов начал работать в день, когда началась Вторая мировая война – 1 сентября 1939 года. В годы войны Сергей Иванович исполнял должность директора академии. Его близкие остались в Ленинграде, судьба их оказалась трагичной. Младший, Евгений, умер еще до войны, заболев туберкулезом. Средний, Борис, умер вместе с их матерью, женой и старшим сыном в блокадном Ленинграде. Выжила только младшая дочь Бориса, Наташа, которую ученый забрал к себе и воспитал как родную дочь.
В 1947 году Ожегов вместе с коллегами из Института русского языка направил письмо Сталину с просьбой не переводить институт в Ленинград, что значительно могло подорвать ученые силы, а оставить его в Москве. Поступок был очень рискованным, ведь реакция главы государства могла последовать за этим любая – в том числе, репрессии. Однако, эта просьба была удовлетворена.
Ожегов постоянно «осовременивал» свой словарь при переизданиях, добавляя в него вновь появляющиеся термины. При жизни ученого «Словарь» выдержал восемь переизданий.
Ожегов обладал «священнической» внешностью: одухотворенным лицом, окладистой бородой, манерами старого аристократа, что порой приводило к курьезам. Так однажды, когда Шведова, Поспелов и Ожегов приехали в Ленинград, они поймали такси и Ожегов попросил их отвезти в Академию (разумеется, наук), но таксист, сбитый с толку манерами ученого и его внешностью, повез пассажиров в духовную академию.
#БелебейЦентральнаяБиблиотека
Почти всем нам он известен исключительно благодаря детищу его жизни, а также работой над «Толковым словарем русской речи» под редакцией Ушакова. Однако, в жизни этого человека было еще много увлекательных научных трудов и интересных жизненных перипетий.
Предлагаем сегодня узнать больше о работе и жизни этого замечательного человека, прочитав подборку десяти интересных фактов о нем.
Ожегов всегда сам отвечал на письма, которые в огромном количестве поступали ему с тех пор, когда он впервые опубликовал свой «Словарь русского языка». Его спрашивали о синонимах к привычным словам, иностранцы – о том, могли бы они учиться русскому языку у него. И всем Ожегов пространно отвечал, объяснял и рассказывал: почему нет слова «счастный», однако, есть «несчастный» и не дублируют ли друг друга слова «несчастный» и «несчастливый», чем можно заменить народное слово «давеча» и т.д. Ожегов любил не только русский язык, но и людей, искренне нашим языком интересующихся.
При составлении «Толкового словаря русского языка» под редакцией Ушакова, Ожегов выступал за то, чтобы в нем присутствовала преемственность духовных традиций и были охвачены все слои населения с их лексическими особенностями. Особенно трудно для советских ученых дался охват в словаре религиозных понятий: в 1930-е закрепление в словаре таких слов как «Бог» и «Библия» могли стать серьезной проблемой для составителей. Однако, составители и редактор отстояли перед советскими властями все исторические особенности и вехи развития русского языка, включая и духовные понятия.
Все знают Ожегова, как автора словаря, однако, мало кому известно, что Сергей Иванович был еще и знатоком русской классической драматургии. Так, к 1940-м годам им и его соавторами готовился к выпуску «Словарь к пьесам А.Н. Островского», который можно назвать энциклопедией русской культуры, путеводителем по быту старинной Москвы. В этот словарь вошли такие слова как «леший», «лучинушка», «побасенка», «погляденье», «разлюбезный», он рассказывал о том, как отмечалась в Замоскворечье Масленица, а также о других культурных традициях русского народа середины XIX века.
По словам сына лингвиста, Сергея Сергеевича Ожегова, отец очень увлекался начавшим набирать популярность футболом, состоял в спортивном обществе, всегда поддерживал себя в хорошей форме.
Вместе со своим коллегой, Александром Александровичем Реформатским, исследователем фольклора, Ожегов составлял «картотеку русской ненормативной лексики» – не просто собрание нецензурных выражений, но художественно оформленное и научно обоснованное исследование языкового обихода населения.
Ожегов, вслед за своим учителем Дмитрием Николаевичем Ушаковым, очень серьезно относился к стилистике русской речи и грамотному произношению, фонетике и акцентологии. По вопросам правильного произношения слов он даже консультировал дикторов на радио и театральных работников.
В структуре Академии наук СССР Ожегов начал работать в день, когда началась Вторая мировая война – 1 сентября 1939 года. В годы войны Сергей Иванович исполнял должность директора академии. Его близкие остались в Ленинграде, судьба их оказалась трагичной. Младший, Евгений, умер еще до войны, заболев туберкулезом. Средний, Борис, умер вместе с их матерью, женой и старшим сыном в блокадном Ленинграде. Выжила только младшая дочь Бориса, Наташа, которую ученый забрал к себе и воспитал как родную дочь.
В 1947 году Ожегов вместе с коллегами из Института русского языка направил письмо Сталину с просьбой не переводить институт в Ленинград, что значительно могло подорвать ученые силы, а оставить его в Москве. Поступок был очень рискованным, ведь реакция главы государства могла последовать за этим любая – в том числе, репрессии. Однако, эта просьба была удовлетворена.
Ожегов постоянно «осовременивал» свой словарь при переизданиях, добавляя в него вновь появляющиеся термины. При жизни ученого «Словарь» выдержал восемь переизданий.
Ожегов обладал «священнической» внешностью: одухотворенным лицом, окладистой бородой, манерами старого аристократа, что порой приводило к курьезам. Так однажды, когда Шведова, Поспелов и Ожегов приехали в Ленинград, они поймали такси и Ожегов попросил их отвезти в Академию (разумеется, наук), но таксист, сбитый с толку манерами ученого и его внешностью, повез пассажиров в духовную академию.
#БелебейЦентральнаяБиблиотека
517